Когда началась Великая Отечественная война, Халилуллину было шестнадцать лет, и на фронт он попал только позднее. Сначала он полгода учился в Казанском военно-пехотном училище, после чего был направлен в эпицентр боевых действий боевую операцию на Курской дуге.

— Вы помните первый день на фронте? Каким он был?

— Нас всех выпускников военно-пехотного училища назначили младшими командирами и направили на Курскую дугу, но сразу в бой нас не пустили. В ожесточенную битву с врагом мы вступили уже несколько дней позже, разобравшись в боевой обстановке. Наш полк получил задание отбить у фашистов населенный пункт в Орловской области. Мы понесли страшные потери. Стояла осень, погода была морозная, и по утрам перед каждой атакой командир отделения приносил водку по сто грамм на бойца. Я был в звании старшего сержанта и передавал своим бойцам котелок, но он возвращался почти нетронутым: солдаты не пили, боялись погибнуть выпившими.   

Каждый день мы шли в наступление; несколькими бросками достигали вражеской траншеи, и так пока окончательно не выбили фашистов из занятого рубежа. Затем поступило задание захватить укрепленную фашистами высоту, но с этим мы вряд ли справились бы без мощной поддержки артиллерии и авиации, хотя часто они не всегда могли помочь из-за нелетной погоды или из-за нашего незнания местности. В последние дни ноября шли тяжелые бои были за город Орел, немцы оккупировали его и твердо удерживали позиции. Три дня мы лежали, практически не поднимаясь из-за беспрерывной атаки фашистской авиации, пока артиллерия нашей дивизии, которой в последствии присвоили звание 129 Орловская краснознаменная ордена Суворова и Кутузова, не освободила город. Это событие,было отмечено салютом, и после него появилась традиция, таким образом праздновать освобождение городов от захватчиков. Я горжусь тем, что первый салют в ВОВ раздался в честь нашей и соседней дивизии.

— После освобождения города Орел ваша дивизия попала на Белорусский фронт, там были такие же ожесточенные бои?

— Намного ожесточеннее и кровопролитнее. Я могу без преувеличения  утверждать, что прополз на животе всю Белоруссию. В одном из боев был ранен в бедро, подлечился в госпитале и воевал в отряде выздоравливающих. Через три недели вернулся в свое отделение, легко нашел его потому, что за время моего отсутствия не было существенных боев и перемещений. Тяжелыми были сражения и страшными наши потери за город Бобруйск. Немцы зажали нас в плотное кольцо, из него нам чудом удалось выбраться, отбивались пулеметной очередью и оставшимися гранатами.

Перед наступлением в нашем отделении было около сотни бойцов, после, включая  меня, осталось восемь человек. Самым страшным на войне было терять боевых товарищей, чувствовать дыхание смерти.

— Все участники  ВОВ отмечают, что накануне Победы битвы за каждый город были особенно яростными и кровопролитными. Поделитесь своими воспоминаниями об этом этапе войны и Дне победы?

— В конце войны велись особенно ожесточенные бои за Польшу. Немцы отчаянно оборонялись в Восточной Пруссии. Мы оказались в тяжелом положении; штабы трех полков располагались в одном доме и были окружены фашистами. Был даже момент, когда командиры, окруженные вражескими танками, чтобы не попасть в плен, просили артиллерию открыть огонь на поражение командного пункта. Ситуацию спасла вовремя подоспевшая авиация. В этих боях был убит командующий фронтом дважды Герой Советского Союза, генерал Иван Данилович Черняховский. Затем мы форсировали Одер, освободили Франкфурт и пошли с Юго-запада на Берлин.

После взятия столицы Германии уничтожали остатки разрозненных фашистских войск, которые вели бандитскую войну, убивали наших солдат. Это были очень жестокие бои. Затем мы вышли на Эльбу, где произошла известная встреча с американцами. Мы расположились в городе Бург, ходили к ним в гости, они бывали у нас, устраивали друг другу радушный прием, культурные программы.

Победу отмечали 10 мая, хотя бои еще продолжались, все ликовали, радости не было предела, в каждом полку провели праздничный митинг.

Через два месяца нас отправили на место постоянной дислокации в Белоруссию, где мы обосновались в районе Полоцка. Все лето жили в палатках, восстанавливали разрушенные дома и остались там еще на два года. Затем дивизию передислоцировали в Витебскую область, а в мае 1947-го расформировали, и я вернулся домой.

— Прошли десятилетия, и теперь Белоруссия — зарубежная страна. Какие чувства Вы испытываете, когда слышите о том, что в бывших советских республиках уничтожаются памятники нашим солдатам и даже называют освободителей оккупантами? Как белорусы относились к вам во время ВОВ?

— Исключительно хорошо! Белорусский народ остался в моей памяти как самый сердечный, гостеприимный, хлебосольный и мужественный. Они встречали нас как освободителей, делились всем, что было, обязательно кормили нас, что всегда было кстати. В войну белорусы приняли на себя первый и потому самый ожесточенный удар вражеских сил, потеряли каждого четвертого человека, вели непримиримую партизанскую борьбу и заслужили неувядаемую славу.

После победы мы три месяца жили в Полоцке, и белорусы снова поразили меня своей гостеприимностью и открытостью. Народ бедствовал, но нас угощали, чем могли. А еще когда я в числе других офицеров ходил по деревням агитировать население, живущее впроголодь и в ужасных условиях, бескорыстно выходить на работу во имя общего дела, всегда находил радушный прием, никто не отказывался, не возмущался. Если бы в стране голосовали за воссоединения с Белоруссией, я бы в числе первых приветствовал это.

— Как сложилась Ваша жизнь после возвращения из Белоруссии?

— В Белоруссии я поступил в Институт советской кооперативной торговли, экстерном сдал за один год два курса, а по возвращению в Петряксы уже не мог ездить так далеко и не стал продолжать учебу. Сразу встал на партийный учет, проверив досье, меня послали в Горьковскую партийную школу. По окончании ее был назначен секретарем районного исполкома, потом секретарем комитета партии района. Поступил в областную партийную школу, работал инструктором нижегородского обкома. Когда была создана Арзамасская область, и пока ее не упразднили, полгода проработал помощником Первого секретаря обкома КПСС. Этого небольшого срока оказалось достаточно для создания в Арзамасе приборостроительного завода, на который я устроился, и в течение двух лет был начальником цеха. Планировал остаться там навсегда, но когда тяжело заболели родители супруги, нам ничего не оставалось, как переехать в Горький. Был взят на должность старшего инженера в Проектно-технологический НИИ. В начале шестидесятых назначили помощником заместителя, а затем заместителем председателя Волго-Вятского совнархоза. Через пять лет структуру упразднили, и я перешел в Отдел химического контроля главным контролером и помощником директора объединения «Оргстекло». В 1996 году стал генеральным директором предприятия «Ремстрой» и помощником депутата областного Законодательного собрания. На этом моя трудовая карьера закончилась, вышел на пенсию и ухаживаю за своей супругой.

— Расскажите о ней, вашей совместной жизни, о детях?

— В 1951 году я женился на Зухре Ахмеджановой. С тех пор мы не расставались. Сейчас она тяжело больна, как ребенок, нуждается в постоянном уходе, вот мы и проводим вместе двадцать четыре часа в сутки. У нас всего один, но крепко стоящий на ногах сын. Я всегда мечтал о большой семье, но жена так и не решилась на второго, поэтому у нас сейчас всего одна внучка. Они приезжают к нам, мы бываем у них, но этого недостаточно, пожилые люди должны всегда быть недалеко от молодых, энергичных жизнерадостных людей, особенно детей, чтобы заражаться их оптимизмом и легкостью. Сейчас у большинства людей по одному ребенку, а это очень плохо, и это главная причина возникновения демографической ситуации в стране. Когда было такое, чтобы у нас, особенно у мусульманских народов смертность превышала рождаемость? Сейчас только Средняя Азия сохранила хороший показатель, а России может совсем не стать, если все будет так продолжаться, откуда быть стране, если народ убывает катастрофическими темпами? А все потому, что революция, затем последовавшие за ней репрессии, коллективизация, препятствия, чинимые мелкому предпринимательству, преступное гонение на религию, я даже считаю деятельность Ленина в этом направлении террористической, привели Россию к непривлекательному настоящему. Удивительно как вообще существовала и даже победила в Великую войну страна, в которой было под запретом даже упоминание о Боге? Считается, что только патриотизм и сплоченность народа спасли государство, а я уверен еще потому, что в сердце каждого человека жила вера, заложенная ему родителями. Религия — это не опиум для народа, а его душа, важнейшая его часть. Это она дарит надежду на спасение, укрепляет дух, призывает к порядочности во всем, добросовестному труду, нравственной чистоте, учит самоотверженности в борьбе со злом.

 «Жизнь прожить, не поле перейти», гласит русская народная пословица. Видно, родители Ансара Файзрахмановича Халилуллина еще в детстве заложили в сыне порядочность, трудолюбие и самоотверженность в любом деле, которые помогли ему стать выдающимся человеком. За боевые заслуги он отмечен орденами «Красной звезды», «Отечественной войны I степени», медалями «Отличный минометчик», «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», «За взятие Берлина», «За победу над Германией». Был трижды ранен. Он вспоминает: «Однажды в рукопашном бою, когда стрелять категорически  нельзя, я видел, как фашист приближался, чтобы добить меня, тогда если бы не спас вовремя подоспевший башкир Юлдашев — только фамилию знаю — пропал бы я. Часто вспоминаю этого человека, жив ли он, где и как живет? В моем окружении  ровесников уже не осталось, кто в войну погиб, кого после не стало. Уже несколько лет прошло, как похоронили моего боевого товарища, односельчанина прекрасного человека Жафяра Исхаковича Измайлова. Вот и получается, что здоровье мое и сейчас богатырское».

Мирная, трудовая жизнь Ансара-абый не менее славная, чем боевая молодость; общий стаж работы — шестьдесят пять лет.

Ансар Халилуллин — почетный химик СССР, его разработки по химии экспонировались на Выставке достижений народного хозяйства (ВДНХ).

Он всегда находился в авангарде партии, ему поручались ответственные руководящие посты. Уже после выхода на пенсию Законодательное собрание Нижегородской области вручило ему Благодарственное письмо за многолетний добросовестный труд в органах государственной власти.

И сейчас этот прекрасный человек находится на заслуженном отдыхе, он энергичен, бодр, не сетует на старость и выполняет человеческий долг, ухаживает за немощной супругой.  Зухра Ахмеджанова с тех пор как познакомилась с мужем, каждую секунду своей жизни чувствовала себя за ним как за каменной стеной. И это еще одна деталь, подчеркивающая мужественность и порядочность настоящего мужчины — Ансара-абый Халилуллина.

Зайнаб Ахмедрахимова