«Два чувства дивно близки нам,

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам».

- Дамир-хазрат, давайте начнем нашу беседу именно с этих строк Александра Пушкина. Не правда ли, они как бы специально написаны для тех, кто занимается познанием своей Родины и восстановлением связей с предками?

- Несомненно. Скажу более – Пушкин ведь не раз бывал и у нас на Нижегородчине, кто теперь не знает села Большое Болдино! Быть может, в этих мудрых строках есть впечатления и переживания, вдохновленные нашими местами…

- Итак, Пушкин не просто поэтично, но, я бы сказал, культурологически точно определил, что такое «пища сердца» - оно питается любовью, причем из двух источников. Один – это наш дом («родное пепелище), второй – дом наших предков («отеческие гробы»). Насколько я понял, новое решение ДУМНО нацелено именно на возрождение культуры зиярата – это молитвенно-сосредоточенное, медитативное посещение особого дома и места последнего упокоения какого-то выдающегося человека.

Вот мы с Вами уже дважды были в ташкентском мавзолее комплекса Хазрати-имом, в зиярате шейха Накшбанда и шейха Гиджувани под Бухарой, Вы недавно вернулись из Ливана, где побывали у гробницы имама Аль-Аузаи, а также у могилы современного политика, погибшего от теракта, Рафика Аль-Харири. Позвольте два вопроса: чем отличаются посещение могил перечисленных людей и вообще, почему часть мусульман не принимает таких посещений, зияратов?

- Спасибо, что вы напомнили о таких местах, где каждый чувствительный человек переживает особые состояния. Конечно, это разные вещи – память о шахиде Рафике Аль-Харири, политике, безжалостно убитом его политическими врагами. До сих пор неизвестно, кто же совершил злодеяние, а силы извне Ливана пытаются использовать само следственное разбирательство в своих политических целях, так стала работать «независимая» комиссия от ООН. Могила погибшего находится в центральной мечети Бейрута, ведь он сам вложил личные средства в ее постройку. Никто при этом не называет Аль-Харири «святым», или «авлия» (другом Аллаха) – но здесь люди отдают дань уважения своему лидеру, чтут его политическое наследие, которое продолжают члены его семьи и соратники.

Совершенно иная картина вокруг мест, где покоятся прославленные имамы, шейхи, ишаны, целители, авлия. Как правило, сами эти места не сразу появляются, не сразу благоустраиваются, как места зияратов. Проходит время, испытывая память человеческую – будут ли помнить этого человека, и как именно? Будут ли сверять с его словами и поступками свою внутреннюю, сокровенную духовную жизнь? И вот, если все это помнится, если люди, вспоминая даже само имя, дрожат от волнения – значит, в мир иной ушел человек, которого в нашей исламской традиции принято называть таким удивительно теплым словом, как «друг Божий», «возлюбленный Аллаха» - авлия.

- Но ведь возникло же яркое, даже пламенное движение «салафия», очищения Ислама от нововведений, затем сложное явление, условно именуемое «ваххабизмом» - тоже против такого рода поклонений усопшему. Главный аргумент этих ревнителей чистоты Ислама звучит убедительно: такого не было при Пророке Мухаммаде, мир ему, значит, ничего подобного не должно быть и теперь! Все это «бидаат», то есть «новшества», несоответсвующие практике ранних мусульман, слову Корана и Сунне, достоверным хадисам.

- Да, исходя из такой горячей ревности к чистоте, эти люди уничтожали могилы известных своей праведностью мусульман как в Саудовской Аравии, так и в иных странах Востока. Так, среди прочего, погибло немало исторических реликвий и памятных мест раннего Ислама в Мекке и вокруг нее. И только недавно верховные правители Саудовского Королевства провозгласили, что нет смысла уничтожать такие памятники по причине того, что есть невежественные люди, которые неправильно к ним относятся.

- А что значит «правильно» и «неправильно» относиться к таким местам?

- Пророк Мухаммад, мир ему, посещал могилы своих близких и родных, своих сподвижников. Известен хадис «Раньше я запрещал вам посещать могилы, сегодня же говорю посещайте».

Те, кто считает, что религия должна быть только консервативной и сохранять в деталях все, что было при Пророке, – ультра-салафиты – убеждены, что истинно верующий не должен признавать ценности развития и прогресса. В христианстве таких людей именуют «староверами», «старообрядцами», «фундаменталистами». Такая позиция по-своему логична и прекрасна. Но есть одно «но» - но эти люди таким подходом к религии делают ее застывшей и архаичной формой жизни, лишая ее жизненности, изменения, творчества. Они боятся любого развития – значит, они или не доверяют Аллаху как Творцу, Который запустил мироздание в режиме движения и бесконечного обновления, а человеку дал разум, чтобы участвовать в этом движении. Более того, именно Ислам требует от человека открытости к изменениям, с одним лишь условием – это «фуркан», различение добра от зла, полезного от вредного, халал от харам.

Говоря бытовым языком: консерваторы полагают, что муслимом можно быть только при длинной бороде с побритыми усами, в коротких штанах, без трусов, ну тогда и передвигаться надо только на ослах и верблюдах, и в руки типографски отпечатанный Коран брать не надо, и слушать азан через электрический громкоговоритель не стоит… Друзья, говорю я им, вернитесь в долины Хиджаза, живите в пещерах и глиняных мазанках, питайтесь финиками и бросайте камушки в пролетающие над вами самолеты! Но камушки надо кидать в шайтана – в то зло, которое надо правильно опознать. Вот для того и нужна способность различения «фуркан».

И тогда, по вдумчивом размышлении, оказывается, что значительную часть новшеств с VII по XXI век не только нужно признать, как халал и пользу для человека, но активно развивать эти новшества. Мусульманин должен всегда быть не в хвосте прогресса (как в позднем Средневековье), а впереди (как было в годы расцвета исламской цивилизации в первые столетия Ислама). Мусульманин всегда должен быть «человеком ноу-хау».

Конечно, вопрос о посещении могил – лишь фрагмент от этого глобального круга вопросов.

- И все же. Вот те, кто не приемлет зиярат, говорят, что в обращении с молитвой не к Самому Аллаху, а к людям, пусть даже очень хорошим, происходит измена Единобожию. Что скажете?

- Зиярат вовсе не измена Таухиду и не поклонение праху человека, не «придание Аллаху сотоварищей». Здесь очень важно, действительно, не сбиться с верной настройки, и не попасть на иную волну, как сказал бы знаток радио. Рядом ведь бушуют языческие, цветастые проявления «культа святых» разных конфессий. Настройка на верное исламское понимание зиярата – задача тонкая, требующая духовной чуткости и особой точности от имам-хатыба, говорящего об этом, от алима, светского ученого и мусульманского ученого, пишущих об этом.

Зиярат - это активизация памяти о великих предшественниках, которые служили Всевышнему своей ученостью, своей молитвенностью, своей добротой, иногда особыми дарами целительства. Это размышление о таком человеке, который стал не «святым», которого «канонизировали» люди, проведя особые церковно-юридические процедуры, но которого избрала народная память, очевидно, по воле Всевышнего и Всеведующего. Арабское слово «авлия» очень интересно и многозначно. Трудно его передать одним русским понятием, нужны переливы смыслов: это и «священность», как качество, которым пронизывается, пропитывается человек, все более и более приближаясь к Богу, это и «друг», как друг… Самого Бога! Это и способность быть проводником, ретранслятором Божественных энергий, как бы «богопроводник».

Самым высокоодаренным авлия был сам Избранник Аллаха, Печать пророков Мухаммад, мир ему, – именно потому и был введен (как полезное новшество «бидаат хасана») праздник Мавлид ан-Набий. Это ведь день памяти о его рождении в наш мир и памяти о том дне, когда он этот мир покинул. Посещение Медины как «Города Пророка» и молитва в мечети, воздвигнутой на месте его дома, первой мечети при этом доме, и вокруг его захоронения – это и есть первый в Исламе зиярат. И вот вслед за зияратом самого Пророка Ислама последовали зияраты в разных местах мира, связанные с памятью о множестве авлия. И все они – благочестивое следование тому опыту, который был опробован в Мадинат ан-Набий, городе Пророка.

В Исламе не принято, в отличие от Католичества, например, проводить расследования жизни такого человека, процедуру «беатификации», затем «канонизации», одного ставить «адвокатом от Бога», который хвалит за добродетели, а другого назначать «адвокатом от Дьявола», который ругает за грехи. У нас принято смиренно ждать, проявится ли свет от этого человека, и увидят ли потомки источник Высшего Света, Нур Аллаха за сиянием памяти о человеке.

И еще раз повторю, зиярат не является нововведением, Пророк Мухаммад, мир ему, совершал зиярат к могилам своих сахабов.

- И Вы уверены, что можно научить людей правильно относиться к зиярату? Чтобы не впасть в ширк, не увлечься «культом святых»?

- Да, верю, что есть педагоги, способные обучить людей правильно пользоваться и ножом, и иголкой, и даже ядерными реакторами… И не просто «правильно пользоваться» - но с огромной пользой! Здесь важно практически осуществлять коранический метод «васатыйа» - умеренности, срединности, «золотой середины», гармоничной уравновешенности.

- И Вы уверены, что можно такой зиярат сделать в нижегородском селе Куй Суы?

- Зияраты не «делают», они появляются сами, произрастая из естественно текущей народной жизни. Такое самозарождение – признак хороший. И мы его не «делаем» и не «придумываем» - мы как алимы и имамы, лишь проводим «фуркан», стараясь уточнить, все ли верно с исламских позиций, нет ли «частотных шумов и радиопомех» - и тогда лишь помогаем народу сделать этот зиярат на достойном уровне.

- Возрождаете культуру зиярата?

- Вот именно!

- А что можете внести в это, начавшееся в народе, почитание?

- Вы сами верно сказали – культуру. Во-первых, мы видели немало зияратов в разных уголках исламского мира, сами пережили там минуты благодати и озарений. Мы обсуждали вопросы обустройства таких мест с их хранителями. Мы читали об этом литературу. Наконец, мы обсуждаем с нашими богатыми людьми, подлинными мусульманскими благотворителями – что мы, наше поколение, можем сейчас сделать?

Ведь, согласитесь, ни при царском режиме, ни при большевиках-атеистах нельзя было и заикнуться о том, чтобы у татар Мишарского края был свой официально действующий, не секретный, а открытый для всех зиярат. Вот именно такой момент в истории сейчас наступил – и мы говорим «Хвала Создателю! Аль-хамду лиллах!» И приступаем к работе.

- Пришел счастливый момент, когда мишаре могут возродить свою священную историю?

- Вот именно! Каждый народ создан Богом, его индивидуальность священна по определению. «Познавать народам друг друга и соревноваться в благочестии» - заповедь для всех времен, из Корана (49:13).

Мы рады, что наконец-то русские православные получили в Нижегородской области возможности открыто помнить и почитать своего праведника – преподобного Серафима Саровского. Кстати, мы тоже внимаем его мудрости, особо таким замечательным словам, которыми он встречал приходивших к нему: «радость моя, стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся!» Правда, в этих словах мы чувствуем объединяющий нас, как наследников Веры Авраамовой, общий дух Единобожия: «дух мирен» разве это не «салам» - мир с Аллахом?! Возрождение памяти Серафима Саровского, само историческое имя которого связано с городом Сараклыч (оно же тюркское!), сами эти удивительные слова о «духе мирном – саламе» - бесценное сокровище для всех нас.

Также и для татар, живущих в Татарстане и Башкирии, становятся все более важными зияраты своих авлия. Почему же мишаре Нижегородской области не имеют права возродить свои ценности?

Конечно же, имеют. Вот мы и работаем сейчас над этим. Вот почему и решили сконцентрировать усилия духовные и материальные в Куй Суы. Будем проводить богословские встречи, научные чтения памяти Садека-абзи, продумаем, как достойнее закрепить память о нем в архитектуре и монументальном искусстве.

- Но почему начинаете это в первый год мирового экономического кризиса?

- Аллах этим кризисом дает урок и назидание, испытывается наша вера. А зиярат нужен всегда, и тем более в годы кризиса.

Приходя с молитвой в Куй Суы, человек сравнит свою жизнь с жизнью великого праведника. Он уточнит, каковы были внешние, материальные условия его жизни. Был ли он богат? Как справлялся с трудностями? Как относился к окружающим, к заработку, к животным, к овцам, к примеру, которых пас? И был ли при этом счастлив духовно? Помогал ли людям?.. Одним словом – любому человеку, в кризис и без кризиса, богатому и бедному, молодому и старому – будет полезно провести здесь время в раздумьях и сравнении, в уточнении своего жизненного настроя.

Поймите, что зиярат – не музей, тут важна не просто память, реликвии, следы прошлого.

Все это нужно, но второстепенно по отношению к глобальной задаче. А задача – пробудить дух, возродить в человеке активную веру, активную сострадательность, все таланты, заложенные Творцом! А кому требуется – исцелиться и телесно.

- Об исцелениях после посещения дома Садека-абзи слышали многие в России. А мы с Вами даже сами стали свидетелями того, как наш деловой партнер, московский поэт Михаил Синельников был там, правда, о чем молился, нам не говорил, но через несколько месяцев признался, что просил об исцелении своей долго болевшей дочери – а теперь готовит ее к свадьбе! Хоть сам он заявляет, что находится «в миллиметре от Ислама» (только Аллах знает его душу!) – у нас на глазах свершилось такое чудо.

- Хвала Аллаху!

Джаннат-эфенди, то, что Вы сейчас вспомнили – лишь малая жемчужинка в ожерелье бесконечных историй из Куй-Суы. Мы будем со временем писать об этом. Мы соберем сюда художников, поэтов и музыкантов – дабы они прославили своими искусствами Великого Творца и его авлия Садека-абзи. Главное – пусть этот родник блещет во всей своей красе и пусть в этот «овечий овраг» (так переводится тюркское словосочетание «куй суы», дословно «вода для овец») приходят за исцелением и живой водой овечки Аллаха – все жаждущие люди.

И еще отмечу: мы граждане единой России, жители Нижегородской области, но при этом мы мишаре – субэтнос внутри татарского народа, и наш край пора называть исконным именем – Мишарский, Мещерский край, Мещера. Он не выделен сейчас административно, но это не так важно. Для восстановления исторической справедливости и нашего национального и религиозного благополучия важно вернуть в обиход понятия Мещера, Мещерский край. А зиярат Садека-абзи станет (точнее, проявится в условиях свободы и демократии), как его духовное сердце!

-  Да, здесь сразу несколько измерений: география, этнография, история народа - плюс суфийский Ислам с его зияратами, вмонтированность в многонациональную и поликонфессиональную российскую реальность. Наконец, соседство с мощно развивающимся православным Возрождением, с его локальным очагом в Сарове… Получается, что весь проект в Куй Суы многомерен, актуален не только для татар-мишар мусульманского исповедания Нижегородской области, но и для всех патриотов, педагогов, краеведов.

- Да, конечно. А как же иначе? Мы продумываем, как будем на этой точке взаимопересекаться с самыми разными потоками. Про мусульман понятно, но вот скажу еще и о педагогах и краеведах. Хорошо, что вы сказали сначала «патриотов». Увы, вовсе не все педагоги и краеведы соответствуют этому высокому званию. Все еще сказывается эхо тоталитарного мышления. Говорят, что «Россия для русских», а на нижегородской земле нет следов иных культур, их просто не замечают… И так проявляют себя не только скинхеды или откровенные фашисты – но даже некоторые гуманитарии с дипломами.

Как вернуть «ивану память и родство»? Именно так, терпеливо и бережно, стараниями учителей и краеведов, надо показывать многоцветие России: как ее славянские и православные святыни, так и тюркские, мусульманские, и многие прочие! «Поскреби любого русского – и обнаружишь татарина» - такие слова не националисты татарские придумали, но русский классик Иван Тургенев. Потому я вижу, насколько полезным станет посещение Куй Суы с экскурсиями и уроками от школ и вузов, от туристских фирм, отовсюду, в первую очередь, для самопознания России.

- Насколько я знаю, от рода Садека-абзи пошла целая плеяда просветителей и педагогов мишарского народа. Так что, в Куй Суы будет как бы «педагогический зиярат»?

- Спасибо, мне нравится такое неожиданное определение!  И это, действительно, так. Программа задуманных нами мероприятий, помимо богословских чтений, включает также посещение могил Садека-абзи и его предков – Абдулжалила Биккинина и Юнуса Абдулжалилова, которые были первыми распространителями образования среди нижегородских татар. И ведь именно в Куй Суы было построено первое в Нижегородской губернии мусульманское учебное заведение. Здесь, образно говоря, наши «овцы» впервые прильнули к родникам духовности. Овцы и пастбище, пастух и вода, жажда и чистота, утоление и исцеление… – вот ряд образов, которые пробуждают посещения этих священных мест.

- Знаете, а мне еще кажется, что такое живое соприкосновение с историей, которое испытываешь в подобных местах, полезно не только для будущих алимов, имамов, исламских служителей и молодежи, но абсолютно для всех россиян. Здесь пробуждаются чувства близости к тем, кто составляет общину наших благочестивых предков. В чем же разгадка очарования таких мест, ключ к этому зиярату?

- Когда я совершил дуа в зиярате имама Аузаи в Ливане, мне пришли на память два его суждения. Имам Аузаи (да смилуется над ним Аллах) жил в 8 веке нашей эры, и вот он еще тогда сказал: «Следуй по стопам праведных предков, даже если люди откажутся от тебя, и остерегайся их мнения, даже если они приукрасят их своими словами».

Золотая заповедь, которую полезно помнить всем и всегда, не правда ли? Память о праведных предках важна не только для памяти народа, но и для личности – как ее камертон. Ведь, чтобы точно и красиво звучал любой музыкальный инструмент, нужно выверить уровень и качество его звучания. Такой камертон нужен, причем регулярно, подносить к каждой душе.

И больше не хочется ничего к этому добавлять. Только давайте напоследок еще раз вслушаемся в сказанное Пушкиным:

Два чувства дивно близки нам,

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

На фото: Дом Садека-абзи Абдулжалилова (Куйсувийского) в селе Куй Суы